Нейромантик - Страница 25

– Вот он, – сказал Кейс, но Молли уже стояла перед шкафчиком, в котором хранился конструкт. Очертания здешней мебели напоминали Кейсу неоацтекские книжные шкафы в приемной Жюля Диана в Тибе.

– Давай, Резчик, – приказала Молли.

Кейс скользнул в инфопространство и по темно-красной нити послал команды в библиотечный айс. Пять раздельных систем сигнализации получили заверения в том, что они по-прежнему работают и у них все в порядке. Три хитроумных замка открылись, но продолжали слать в систему контроля успокоительные сигналы о том, что они надежно закрыты. Центральный банк данных библиотеки подвергся секундной обработке, по окончании которой в нем остались сведения, что конструкт был изъят из библиотеки по распоряжению полномочных лиц месяц назад. Проверка источника распоряжения не дала бы ничего – эта графа сведений осталась пустой.

В полной тишине дверки шкафчика распахнулись.

– 0467839, – сказал Кейс. Молли набрала шифр и извлекла из держателей маленький черный продолговатый контейнер.

Обилие грозных предостережений и охранных надписей на контейнере вызывало ассоциации со взрывным устройством.

Молли закрыла дверцы шкафчика, и Кейс отключился от нее.

Он принялся вытягивать из библиотечного айса свои нити. Его программа принялась зашивать за собой лазейки, через которые проникала. Отход по всем направлениям. Одна за другой бреши в системах защиты «Чувств/Сети» срастались за вирусом Кейса, пятившимся как рак; программные модули изымались из оболочек, когда Кейс проходил участки, где они были установлены.

– Выход, Котята, – сказал Кейс и откинулся в кресле. После напряжения закончившегося налета он мог оставаться включенным – и тем не менее ощущать свое тело. Наверняка пройдет не один день, прежде чем «Чувства/Сети» обнаружат пропажу конструкта. Ключом для них мог послужить ничем не оправданный отказ в приеме пакета данных из Лос-Анджелеса, странно совпавший с терактом «Новых». В том, что те трое охранников, с которыми Молли столкнулась в коридоре, уже никогда не заговорят, Кейс был уверен.

Он переключился на Молли.

Кабина лифта (из панели с кнопками этажей торчала черная отмычка) поджидала Молли, гостеприимно раскрыв двери. Охранник по-прежнему лежал на полу. Кейс заметил на его шее пятнышко кожного диска. Подарок от Молли, удержавший его по ту сторону событий. Девушка переступила через бесчувственное тело, вытащила свою отмычку из скважины и нажала на кнопку «ВЕСТИБЮЛЬ».

Лифт поднялся наверх, двери с шипением начали раздвигаться. В тот же миг в кабину влетела женщина и с силой врезалась головой в стену. Молли не обратила на нее ни малейшего внимания, нагнулась, сняла с шеи охранника кожный диск, затем ногой вышвырнула из кабины белые брюки и розовый плащ, достала из кармана очки и накинула на голову капюшон трико. Она вышла из лифта и снова оказалась в вестибюле. Конструкт в кармане-кенгуру трико при каждом шаге легонько ударял ее по груди.

Кейсу доводилось видеть панику и раньше, но до сего дня никогда – в ограниченном пространстве.

Сотрудники «Чувств/Сети» почти сплошным потоком вырывались с эскалаторов и мчались к выходу, где их ждали пенные заграждения «тактиков» и глушащие ружья «быстряков». Два отдела, убежденные в том, что имеют дело с толпой потенциальных убийц, действовали слаженно, с невиданной эффективностью. Перед исковерканными обломками дверей выросла гора тел раза в три выше, чем пенное заграждение. Басистое буханье глушащих ружей словно бы аккомпанировало крикам множества людей, бестолково мечущихся по мраморному полу вестибюля. Кейс в жизни не видывал такого безумия.

Вероятно, то же самое можно было сказать и о Молли.

– Господи, – прошептала она и остановилась, не зная, куда деваться.

Раздражающе однообразный звук, мерно бьющийся о стены вестибюля, складывался из пронзительного, невообразимого воя тысяч глоток человеческих существ, объятых первобытным, животным страхом. Пол вестибюля был заляпан кровью, усыпан клочьями одежды, повсюду виднелись неподвижные тела и непонятно откуда взявшиеся зигзаги распечаток на желтой бумаге.

– Давай, сестра. Уносим ноги.

Две пары глаз «новых» блеснули в безумной мешанине отражений, мелькающих на полиуглероде их трико, – костюмы не успевали справиться с воспроизведением форм и цветов, мельтешащих вокруг.

– Ты ранена? Пошли. Томми тебе поможет. Обопрись на него.

«Новый» забрал у своего товарища, которого он назвал Томми, сверток – видеокамеру, завернутую в полиуглеродную пленку.

– Чикаго, – прохрипела Молли. – Я выхожу.

И тут же начала падать, но не на мраморный пол, скользкий от крови и рвоты, а в теплый, беспросветный, наполненный кровью колодец, в темноту и тишину.

На вожаке «Новых пантер», отрекомендовавшемся как Люпус Тот Самый Парень, был полиуглеродный костюм-хамелеон, способный по мысленному приказу хозяина воспроизводить любую гамму оттенков, выражая перемены его настроения. Примостившись на краю рабочего стола Кейса и напоминая выполненную в современном стиле горгулью, старинное украшение водосточной трубы, Люпус спокойно рассматривал Кейса и Армитажа из-под полуприкрытых век. При этом он улыбался. Его волосы были выкрашены в розовый цвет. За левым ухом щетинился разноцветный перелесок софтовых микромодулей; заостренные уши были покрыты короткой, розовой же щетиной. Зрачки Люпуса были модифицированы таким образом, чтобы ловить свет и гореть подобно кошачьим. Кейс с интересом следил за переливами и изменениями цвета и текстуры, скользящими по трико Люпуса.