Нейромантик - Страница 83

Он взволнованно вытирал потные ладони об оранжевую ткань комбинезона.

– Не, чувак, без гонева, – из-за спины Кейса появился Малькольм, его «Ремингтон» смотрел человечку прямо в лицо. – Живее.

За маленьким служащим они вышли из камеры и оказались в коридоре со стенами из полированного бетона; беспорядочно выстеленный коврами пол был Кейсу уже знаком.

– Ништяк коврики, – заметил Малькольм, подталкивая человечка вперед стволом винтовки. – Воняет как в церкви.

Они подошли к еще одному монитору, старинному «Сони», с клавиатурой и комплектом входных гнезд на специальной панели. Как только они приблизились, монитор включился. С экрана им напряженно улыбнулся Финн, стоявший в комнате, напоминающей приемную «Метро голографикс».

– Превосходно, – сказал Финн. – Пускай Малькольм отведет этого парня в комнату с открытой дверью в конце коридора, оставит его там и закроет дверь. Я запру комнату. Тебе, Кейс, нужно пятое гнездо слева в верхнем ряду. Под клавиатурой, в ящичке, есть переходники-адаптеры. Найди от двадцатиштырькового «Оно-Сендая» к сорокаштырьковому «Хитачи».

Малькольм повел своего пленника по коридору, а Кейс опустился на колени и рылся в содержимом ящичка, пока не нашел наконец то, что ему было нужно.

Подключив адаптер к деке, Кейс глянул на экран, и его передернуло.

– Можно попросить тебя не пользоваться этим образом? – сказал он лицу на экране.

Вместо Финна почти весь экран монитора занимала физиономия Лонни Зона на фоне стены с потертыми плакатами с японскими надписями.

– Все, чего ни пожелаешь, детка, – Зон осклабился. – Сделай это ради Лонни…

– Нет, – прервал его Кейс, – пусть будет Финн.

Как только Лонни Зон исчез с экрана, Кейс воткнул адаптер в гнездо под монитором «Сони» и водрузил на голову троды.

– Где ты так долго пропадал? – спросил Котелок и душескребительно рассмеялся.

– Я же просил тебя не делать этого, – сказал Кейс.

– Шутка, мальчик, – сказал конструкт, – для меня-то этот промежуток времени был равен нулю. Дай-ка мне глянуть, что у нас тут есть…

Программа «Куань» воспринималась совершенно зеленой и казалась при этом словно бы тенью айса «Т-А». Пока Кейс разглядывал ее, она налилась изумрудным оттенком, а посмотрев после этого вниз, он увидел нечто черное, зеркальное и акулообразное. Ломаные линии и галлюцинаторные образы исчезли, и порождение «Куаня» стало очень похоже на «Маркус Гарвей», на бескрылый старинный реактивный истребитель с блестящей гладкой поверхностью из черного хрома.

– Жмет прямо в десятку, – сказал Котелок.

– Прямо в десятку, – повторил Кейс и перескочил в симстим.

– …таких, как это. Мне очень жаль, – приговаривала Три-Джейн, бинтуя Молли голову. – Наш аппарат сказал, что сотрясения мозга у тебя нет и необратимых повреждений глаза – тоже. Ты раньше хорошо знала Ривейру?

– Вообще не знала, – едва слышно прошептала Молли.

Она лежала на спине на высокой кровати или на столе с мягкой подстилкой. Раненой ноги Кейс не чувствовал вообще. Обезболивающее действие первого укола заканчивалось. Черный шар исчез, но руки Молли были обездвижены мягкими повязками, которых она видеть не могла.

– Он хотел убить тебя.

– Я заметила, – ответила Молли, устремив взгляд на шероховатый потолок, залитый очень ярким светом.

– Не думаю, что мне бы этого хотелось, – произнесла Три-Джейн, и Молли, превозмогая боль, повернула к ней голову и взглянула в темные глаза.

– Не играй со мной, – сказала она.

– Мне кажется, это меня позабавит, – сказала Три-Джейн, наклонилась и поцеловала Молли в лоб, потом протянула руку и осторожно пригладила ей волосы. На светлой галабие Три-Джейн темнели пятна крови.

– Куда он ушел? – спросила Молли.

– Скорее всего, сделать себе еще инъекцию, – ответила Три-Джейн, выпрямляясь. – Он с большим нетерпением ждал твоего появления. Это может оказаться забавным – ухаживать за тобой, Молли.

Три-Джейн улыбнулась, рассеянно вытирая выпачканные в крови руки о полу халата.

– Тебе понадобится новая нога, но это можно будет устроить.

– А что с Питером?

– Питер? – Три-Джейн тихо покачала головой. Выбившаяся прядь темных волос упала ей на лоб. – Питер начинает мне надоедать. Я вообще нахожу употребление наркотиков очень скучным занятием. – Три-Джейн хихикнула. – По крайней мере, глядя на других. Мой отец был просто-таки фанатичным их поклонником, если ты успела заметить.

Молли напряглась.

– Да не волнуйся, я знаю, что ты здесь ни при чем.

Пальцы Три-Джейн нежно гладили кожу Молли выше ремня кожаных джинсов.

– Его самоубийство – следствие моих манипуляций с управлением процессом замораживания и размораживания его усыпальницы. Но сама я фактически никогда с ним не встречалась. Меня зачали после того, как он в последний раз лег в холодный сон. Однако я хорошо его знала. Очень хорошо. Компьютеры виллы помнят все. Я видела, как он убил мою мать. Я покажу тебе эту пленку, когда тебе полегчает. Он задушил ее в кровати.

– Почему он убил ее?

Взгляд свободного от повязки глаза Молли не отрывался от лица Три-Джейн.

– Не смог принять то направление развития, которое мать избрала для нашей семьи. По ее инициативе были созданы наши искусственные разумы. Она была мечтательницей. Она видела наше будущее в симбиозе с ИР, действующими по нашим приказам. По нашим сознательным приказам. Тесье-Ашпул должны были стать бессмертными, ульем, в котором все мы выступали бы как частички единого целого. Потрясающе. Я прокручу тебе ее пленки. Это около тысячи часов. Но, скажу откровенно, я так и не смогла понять ее – ее идеи умерли вместе с ней. Ее воля больше не влияла на наше развитие, и мы начали хоронить себя под самими собой. Теперь мы очень редко бываем на людях. Я, наверное, единственное исключение.