Нейромантик - Страница 14

– Кто-нибудь из тех парней выбрался оттуда?

– Господи, – вздохнул Диан, – это была настоящая бойня… Но все-таки двое или трое вернулись. Одна из команд. Захватили советский военный вертолет… Тебе вообще-то следовало бы об этом знать. Долетели на нем до Финляндии. Но у них не было кодовых паролей для входа, и финские ПВО сшибли их ко всем чертям прямо на границе. Дела спецназа, – Диан потянул носом. – Кровавая баня.

Кейс кивнул. Все вокруг было пропитано запахом консервированного имбиря.

– Сам я всю войну прокантовался в Лиссабоне, – продолжил Диан, откладывая пистолет. – Прекрасное место – Лиссабон.

– В действующих частях, Жюль?

– Можно считать, что нет. Но я видел работу наших ребят. – Диан улыбнулся своей розовой улыбкой. – А что война может сделать с рынком – любо-дорого смотреть.

– Спасибо, Жюль. Я твой должник.

– Не бери в голову, Кейс. И – счастливо.

Потом Кейс говорил себе, что этот вечер с самми не заладился с самого начала и что еще пробираясь следом за Молли по коридору, толкаясь у билетных касс и медленно проходя вместе с толпой внутрь через прозрачные воротца, он уже чуял это. Смерть Линды…

После его свидания с Дианом они отправились в Намбан, где он выплатил Вейджу свой долг пачкой новых иен, выданных Армитажем. Вейджу это понравилось, его парням это понравилось меньше, что же касается Молли, то она переминалась позади Кейса с ноги на ногу в восторженном и хищном напряжении и вызывающе улыбалась, очевидно, страстно желая, чтобы молодчики Вейджа дали повод. Покончив с этим, они вернулись в «Чат», выпить пива.

– Зря тратишь деньги и время, ковбой, – сказала Молли, глядя, как Кейс достает из кармана куртки октагон.

– А в чем дело? Хочешь попробовать?

Кейс протянул таблетку девушке.

– Дело в твоей новой поджелудочной железе, Кейс, а также в дополнительных отводах в печени. Армитаж велел встроить тебе обвод для этого дерьма. – Она постучала по октагону красным ногтем. – Ты теперь биохимически неспособен воспринимать кокаин и амфетамины, вот и все.

– Черт, – выругался Кейс. Посмотрел на октагон, потом на нее.

– Съешь его. Съешь хоть дюжину. Ничего не будет.

Кейс проглотил таблетку. Никакой ответной реакции не последовало.

Три пива спустя Молли спросила Раца насчет боев.

– Самми, – лаконично ответил Рац.

– Я пас, – сказал Кейс. – Я слышал, они там убивают друг друга.

Через час она уже покупала им билеты у костлявого тайца в белой майке и мешковатых регбистских штанах.

Самми проводилось в надувном куполе, прячущемся среди огромных портовых складов, – серое полотнище, туго натянутое на замысловатый стальной каркас. Коридор с герметичными дверями в начале и конце являл собой некое грубое подобие космического воздушного шлюза, сохраняющего перепад давления между внутренностью здания и улицей. В коридоре на потолке из древоплит через равные интервалы висели флуоресцентные светильники, по большей части разбитые. Воздух внутри сооружения был влажным, пропитанным запахом пота и сырого бетона.

Все это никак не подготовило Кейса к виду самой арены, к толпе, к напряженной тишине, к огромным башнеподобным фигурам под куполом. От арены вверх расходились бетонные круги с сиденьями; в ее центре по окружности приподнятой площадки ринга поблескивал частокол проекционного оборудования. Никакого освещения. Только сияние голограмм, которые проворно двигались над рингом, воспроизводя выпады двух бойцов внизу. Над рядами зрителей стелился пласт сигаретного дыма, выплывая вверх, где его подхватывали потоки воздуха от вентиляторов, поддерживавших давление внутри конструкции. Никаких звуков, только приглушенное урчание вентиляции и усиленное репродукторами дыхание бойцов.

Изображения мечущихся по арене фигур мерцающими бликами отражались в темной поверхности очков Молли. Голограмма представляла собой десятикратное увеличение боя, и ножи, отблескивающие в лучах подсветки, были почти метровой длины. Оба бойца держали оружие хваткой для обороны, Кейс в этом разбирался – большой палец прижат к лезвию, остальные обнимают рукоятку. Казалось, ножи живут самостоятельной жизнью, скользя, как предписывал ритуал, в опасной близости от тел, череда пассов и выпадов напоминала танец – сталь со звоном встречается со сталью, глаза бойцов выискивают бреши в обороне противника. Обращенное чуть вверх лицо Молли было расслабленным и спокойным, ожидающим.

– Пойду принесу что-нибудь поесть, – сказал Кейс.

Молли кивнула, поглощенная мельтешением клинков.

Кейсу здесь не нравилось.

Он повернулся и ушел в тень.

Слишком темно. И слишком тихо.

Люди на сиденьях вокруг, как он успел заметить, были в основном японцами. И не жителями Ночного Города. Техники из промышленных районов. Это означало, решил Кейс, что арена получила «добро» от комиссии, отвечающей за отдых и досуг какой-нибудь корпорации. Мимоходом он подумал о том, каково это – всю жизнь проработать на одну зайбатцу. Дом от компании, гимн компании, похороны за счет компании…

Прежде чем удалось найти палатку, где торговали едой, Кейсу пришлось сделать вокруг здания почти полный круг. Он купил якитори на вертелах и две высокие вощеные картонки пива. Бросив взгляд вверх, на голограммы, он обнаружил, что грудь одной из фигур уже заливает кровь. Густой коричневый соус стекал с вертелов и капал у Кейса с пальцев.

Еще семь дней, и он подключится. Уже сейчас, закрывая глаза, он представлял себе Матрицу.

По стенам метались тени, вторя череде танцевальных па голограмм.